«Давайте не играть на поле Лукашенко, давайте не будем облегчать ему работу, потому что его цель – остаться, а наша цель – чтобы он ушёл, и здесь не может быть компромисса». В этом выпуске мы обсудили возможные предстоящие переговоры Тихановской и воскресенского. И то, почему любой диалог с преступником – это позиция слабого для лукашенко. Особенно если переговоры начинает не он. Представляем вам новый выпуск с политиком, журналистом и общественным деятелем Ольгой Карач.
В принципе, наша политическая культура устроена специфическим образом: довольно вертикально и патриархально. Что означает вертикально? Для Лукашенко нормальная ситуация, когда есть люди, которых он унижает, либо люди, которые унижают его. Равных людей он не воспринимает.
Аналогично так же ведут себя представители его системы, которую он выстраивал, и люди, которых он подбирал много лет. Они точно так же воспринимают, что либо есть начальство, перед которым ты унижаешься, либо есть подчинённые, которых унижаешь ты и никак иначе. Ролевых моделей разговора на равных не предусматривается и никогда не предусматривалось.
Почему это я говорю? Потому что понимая вышесказанное, мы начинаем понимать, что Лукашенко может уйти несколькими способами:
- Его убьёт собственное окружение;
- Смерть естественным образом;
- Ему приказывает путин. Скорее всего, он не ослушается, потому что без путина он не выживет;
- Путем переговоров. Этот вариант маловероятен, но есть один нюанс: «Кто первый попросит о диалоге?». Учитывая специфику вертикальной системы, если мы первые просим о них, то мы спускаемся на этаж ниже и становимся в позицию «слабого», которого можно унижать.
Поэтому если переговоры и возможны, то они должны проходить исключительно на наших условиях. Мы должны думать, как этого добиться, но сейчас наша задача переместиться на верхние этажи.
Разговоры про то, что нужны переговоры, какой-то круглый стол и так далее, — это позиция «слабого». Ни Лукашенко, ни боевики никогда не будут вести переговоры со слабыми. Это их менталитет, это просто надо понимать.
Также есть то, что очень беспокоит, а именно – патриархальная модель управления и манипуляции в коммуникации с нами. Например, был такой интересный разговор с некоторыми политологами, экспертами, и вот человек говорит, что мы должны всегда демонстрировать конструктив и готовность к диалогу. Но как раз на этом очень сильно играл Лукашенко в 2015 году, когда были президентские выборы и была единый кандидат от оппозиции Татьяна Короткевич. Как раз таки, манипулируя вот этими терминами «быть конструктивным» и «быть готовым к диалогу», получилось так, что Лукашенко в итоге получил минимум 4 миллиарда всяких грантов, взял под контроль ряд независимых медиа, организаций, задушил независимое гражданское общество и начал строить беларуский ГУЛАГ.
Во-первых, не со всеми людьми ведётся диалог даже в западной политической культуре. Опять-таки, если люди находятся где-то там на нижних этажах, то скорее всего диалога там не будет. Здесь самый ключевой вопрос: «У тебя какая позиция: позиция силы или позиция слабости?». Мы должны возвращать нашу позицию силы насколько это возможно, хотя за год очень многие позиции Лукашенко занял, поэтому очень важно его выбивать и есть инструменты, как выбивать.
Вопрос только в том, сможем ли мы между собой организоваться и как это всё устроить. Это то, что мы должны сделать в ближайшее время.
Во-вторых, это очень большое заблуждение, что мы должны показывать какой-то конструктив. Мы не можем его себе позволить, когда людей убивают, насилуют и торгуют независимостью. Это однозначно очень опасные вещи, которые могут привести к тому, что Лукашенко опять вернётся к модели 2015 года. На примере Татьяны Короткевич, её статус «единого кандидата от оппозиции» был использован в пользу Лукашенко и Владимира Макея, потому что она фактически превратилась в голос Лукашенко со стороны оппозиции. Татьяна Короткевич везде ездила и убеждала и западные структуры, и российские структуры, что с Лукашенко надо сотрудничать, выдавать кредиты, его нужно поддерживать и так далее.
И чтобы у нас не получился такой же сценарий сейчас и не получилось, что мы всей страной радостно танцуем на граблях вот уже сколько лет, мы должны понимать, что не всегда нужно отступать и есть принципиальные вещи, где мы не обязаны вести диалог.
Ещё если говорить про патриархальную систему отношений власти в Беларуси, то важно говорить, что вся наша борьба, которая происходит, — это борьба за то, кто принимает решение о распределении общественных ресурсов. Лукашенко и его прикорытники — это просто какая-то группа людей, не самая многочисленная, кстати, и которая так или иначе захватила общественные ресурсы, захватила власть, захватила общественные блага и хочет распоряжаться этими ресурсами единолично. Но мы хотим эту систему поменять, мы хотим общественного контроля, мы хотим влиять на распределение ресурсов. А вот эта система, которую мы сегодня наблюдаем, — это система такого очень яркого патриархата.
У нас есть принципиальные вещи, от которых мы отступать не будем и по которым диалог невозможен. Это диалог по вопросам независимости. Мы не можем обсуждать, например, сдачу независимости на 10%, или на 20%, или на 50%, или полностью. Это в принципе не тема для диалога и для обсуждения.
Аналогично не может быть обсуждения, что Лукашенко остаётся, потому что это уголовник и международный преступник.
Мы не должны сейчас переживать за то, что кто-то считает, что с Лукашенко надо разговаривать, мы должны переживать из-за того, не будут ли эти люди придавать беларуский народ и пытаться играть на поле Лукашенко, выдавая себя за представителей демократических сил, как это было с Татьяной Короткевич. Когда у нас была конференция европейско-беларуско-русский диалог в Москве, которая была организована шведским посольством Еврокомиссии, там не было беларуского посольства, но кандидат от демократических сил выступала так, что было ощущение, что речь ей писало беларуское посольство. Она лоббировала Лукашенко настолько, насколько это возможно. Поэтому надо не дать Лукашенко повторить успех 2015 года, потому что если бы у нас была революция 2020 года до 2015, то было бы намного больше шансов выиграть. Вот эти 5 лет, когда Лукашенко бесконтрольно получал деньги Запада из россии и укреплял свою власть, а большая часть гражданского общества была вынуждена лечь под Макея, Лукашенко использовал для того, чтобы уничтожить наши структуры и максимально развивать свои.
Давайте не играть на поле Лукашенко, давайте не будем облегчать ему работу, потому что его цель — остаться, а наша цель — чтобы он ушёл, и здесь не может быть компромисса.
Насколько мы будем делать политические ошибки или не будем их делать, очень многое зависит. Или мы прекращаем существовать вообще и через 30 лет уже никто не вспомнит, что были какие-то беларусы, или всё-таки мы отстраиваемся как независимое, демократическое государство. Это важно помнить и в данной ситуации переговоры с террористами и переговоры с преступниками будут являться той серьёзной политической ошибкой, которая уже окончательно прибьёт Беларусь.
