Литва и Беларусь очень похожи – и в традициях, и в культуре, и в стиле жизни. Но есть одно кардинальное, а может, я бы сказала, диаметрально противоположное различие между Литвой и Беларусью. Это поведение силовых структур.
История первая. Беларусь, 19 апреля, 2011 год, Минск.
Одна из самых страшных ночей в моей жизни. Тогда я была задержана вместе с 18 активистами нашей правозащитной организации «Наш Дом» по подозрению в совершении террористического акта. Понятно, что никаких террористических актов мы не совершали.
Террористы из нас, мягко говоря, как из Лукашенко балерина.
На самом деле мы все находились на семинаре, где обсуждали вопрос как сделать городские бюджеты прозрачными и как о расходах этих бюджетов получать информацию от властей.
Для жителей Литвы я специально поясню этот вопрос. В Беларуси все местные бюджеты, районные, городские и областные – это секретная и закрытая информация, и получить ее обычному человеку практически невозможно. Для этого нужно проводить специальную компанию давления, причем с рисками получить серьезные репрессии тоже – от угроз изъятия детей до посадок в тюрьму по сфабрикованным делам. Могут организовать принудительное помещение в психиатрическую больницу, и это не шутка. Молодых мужчин могут за эти вопросы забрать в армию. Перечень карательных мер для излишне любопытных граждан у белорусского режима большой.
Пострадать в принципе можно за любые вопросы, например:
- А как вы потратили деньги на ремонт дороги возле моего дома? Почему там до сих пор ямы и нет асфальта?
- А почему в планах на этот год стоит капитальный ремонт моего дома, а Вы отремонтировали соседний? Где ремонт моего дома?
- Какие капитальные ремонты вообще планируются в этом году в нашем городе?
Ну и совсем страшное для белорусского режима преступление — это желание белорусского избирателя поприсутствовать на сессии городского совета и послушать, что говорят эти самые депутаты.
Поэтому меня и моих коллег арестовали и доставили во Фрунзенский РОВД города Минска. Меня протянули по полу, затянули в кабинет и стали избивать. Меня бил сам начальник общественного порядка, и чем больше он видел боли и страха в моих глазах – тем счастливее и безумнее становились его глаза.
Даже то, что он при этом подробно рассказывал, как он сейчас будет меня насиловать, было не так страшно, как смотреть в налитые кровью, шальные глаза мужчины, который вовсю наслаждался моей болью и страхом и веселился при этом.
Это была очень тяжелая, ужасная и незабываемая ночь в моей жизни.
История вторая. Литва, август 2020, Вильнюс, проспект Гедимино. В Минске в самом разгаре белорусские протесты.
Одна из беларусских женщин, спасаясь от репрессий, прибежала в Литву со своим трёхлетним сыном и именно в тот солнечный день она тихо гуляла в районе проспекта Гедимино, а сын катался рядом на трехколесном велосипеде.
Обычно в таких историях в такие моменты пишут «ничего не предвещало беды». Вдруг в какой-то момент около нее останавливается полицейская машина, из нее выходят два мужчины в форме и направляются к ней.
Любой мужчина в форме силовика у любого беларуса, особенно попросившего защиты в другой стране, вызывает большой стресс. Естественно, та женщина запаниковала, что она сделала плохого, почему полицейские идут к ней, куда бежать, а как сын, что будет…
От людей в форме силовика никто из белорусов не ждет ничего хорошего. А тем более, в чужой стране, без знания языка этой страны, где ты даже не гражданка. Все самые ужасные картинки пронеслись у нее перед глазами.
Тем временем, на нее неумолимо надвигались два полицейских. Ей, очень перепуганной, они казались огромными.
Когда они подошли, один из них сказал: «Слушай, у нас заканчивается смена, а нам подарили два талона на бесплатное мороженое, но мы не хотим мороженого, угоститесь и угостите ребенка».
Дают ей талончики на мороженое, разворачиваются. И.. уезжают.
Если бы открылись небеса и к ней по ступенькам спустился Бог или эти полицейские замахали руками как крыльями и взлетели – эта женщина была бы удивлена намного меньше.
Она ожидала чего угодно – что ее ударят, что ее арестуют, что у нее похитят ребенка или отберут все деньги, но только не это – простой человеческой улыбки и протянутой открытой руки.
Шок был настолько огромен, что эта белоруска просто рухнула там на землю прямо там на проспекте Гедемина и долго не могла прийти в себя, дрожа, обнимая и прижимая к себе своего сына.
Оказывается, бывает и так, когда полицейские – это просто люди, которые просто выполняют свою работу – защищать.
Нам, белорусам, еще долго придется привыкать к этому – слишком тяжелы воспоминания, слишком много страшных моментов нам пришлось пережить.
Моя коллега иногда говорит мне, какие здесь красивые полицейские, что даже хочется с кем-то из них сфотографироваться, но страшно подойти и попросить разрешения.
«Но почему ты стесняешься», – удивилась я. Ну скажут «нет», это будет просто «нет».
Она спасала перепуганных протестующих на своей машине из-под обстрела гранатами и пулями в Минске, ей до сих пор снится, как в нее стреляют. Подойти к силовику и попросить совместную фотографию – нет, невозможно, это табу.
И здесь разговор идет не про то, что литовцы – такие добрые, а белорусы – такие звери.
Весь парадокс в том, что меня как раз бил этнический литовец по имени Динас Линкус, в соседнем кабинете Фрунзенского РОВД аналогично избивали и пытали людей этнические белорусы.
Я не хочу говорить банальности типа «преступность не имеет национальности», вовсе нет. Тут дело в системе. Любая система подбирает определенных людей под выполнение определенных задач и функций.
Если системе нужны каратели, садисты и убийцы, которые готовы выполнить любой приказ и уверены в своей безнаказанности – и эта система будет подбирать себе именно таких.
Если системе нужны защитники и охранники, то будут защитники и охранники.
А тут мы упираемся в самый важный, философский вопрос – а кто же делает этот самый заказ государственной системе?
Каждый народ в своем развитии отвечает на этот вопрос по-разному.
Но найти ответ на этот вопрос придется всем – и белорусам, и литовцам.
